5 октября, 2017 
AdminGWP фoтo: twitter.com
Мaйкл Пaтoн 10 лeт нaзaд нe стaлo. Eгo кoллeгa, aкaдeмик РAН Пустoвoйт, слaвa бoгу, жив и здoрoв, eму 80 лeт, он по-прежнему занимается научной деятельностью. В общем, все привело к тому, что у нас в России в первый раз за последние семь лет (после Константина Новоселова) снова появится свой нобелевский лауреат.
Однако этого не произошло. И причина здесь не столько научные, сколько политические.
Когда я спросил наших известных физиков, почему так произошло, некоторые пытались убедить меня, что Пустовойт — идеолог и за идеи «нобеля» нет рук — только за практической их реализации. Это означает, что мы уже и так смирились с побочные участью нашей страны, что он сразу же готов извиниться вопиющие факты несправедливого отношения к нашим ученым?
Позвольте, как тогда, в 2003 году дали Нобелевскую премию Виталию Гинзбургу за теорию сверхпроводимости? Как это с идеей квантовой электроники Николая Басова, за которую он получил «нобеля» в 64‑м? Что изменилось сейчас?
Как оказалось, кандидатуру Пустовойта, номинированных в этом году на награды в области физики, два почетных и известных в Нобелевском комитете, академик РАН, один из Питера, второй из Москвы. «Мне позвонили, предупредили, что считает свою кандидатуру достойной, — рассказывал сразу после объявления решения Нобелевского комитета Владислав Иванович. — Это моя фамилия стояла в списке рядом с именем Вайсса, Бариша, и Торна, но, наконец, объявили победителя, и обо мне ни слова. Пусть это останется на совести членов Нобелевского комитета».
Больно, и боль за наших светочей науки. И о совести в приложении NK можно говорить только в отношении нескольких его членов. Потому что большинство его сегодня делают американцы, и это всегда решается в их пользу.
Кстати, сами ученые, которые используют опыт русских в своих произведениях, держит как бы в отличие от этих решений и всегда вспоминать пионерские заслуги.
Я помню, как во время нашего интервью с академиком Александром Сергеевым (недавно избранным президентом РАН), он вспомнил речь одного из американских профессоров на научной конференции, посвященной гравитационным волнам. Он сказал следующее: «Многие из нас считают, что наши работы мы выполняем на основе идей советских ученых, придуманных в 70-80‑е годы. Это не правда… Сегодня я расскажу вам о результатах, основанные на их идеях 60‑х годов». Это просто Пустовойта и Герценштейна! Но странным образом, когда дело доходит до награды, все эти уважаемые профессора, где-то скромно исчезает. Взял бы тот же Кип Торн, который, кстати, дружит с Пустовойтом, и сказал: «Нет, ребята, так дело не пойдет. Таким образом, если вы даете цену, то давайте всем виновникам торжества». Уверен, что русские в такой ситуации действовал бы именно так.
«Это уже совсем некрасиво получается, что я не знаю, как помягче сказать, — описал свое возмущение Пустовойт. — Помните же Владилена Летохова, которые также «забыли» включить в список лауреатов в 2000 году за лазерное охлаждение атомов. Цена тогда была присуждена американским физикам, хотя идея и первые попытки были сделаны у нас в ФИАНе, а затем в Институте спектроскопии РАН». И как обошли внимание работы Петра Уфимцева, сотрудника Института радиотехники и электроники, который создал покрытие, которое ничего не отражает, но поглощает только? Это затем привело к созданию стелс-технологии, используемые в самолетах-невидимках. Уфимцев и статью опубликовали, и книжки пишет, но его как бы не заметил. В 2011 году таким образом «не заметил» и вклад в развитие на тему «плащи-невидимки», или, точнее говоря, создать метаматериалов профессор МФТИ Виктора Георгиевича Веселаго…
И может быть проблема неуважения российских ученых со стороны иностранных комитетов заключается в нас самих?
Вы посмотрите, у истока сколько больших достижений нашей цивилизации стояли наши ученые! Та же идея полупроводниковых гетероструктур Жореса Алферова, лазеры Басова–Крохина–Попов, идея фильтров на поверхностных волнах электроники Пустовойта—Гуляева…. Таких примеров можно набрать очень много. Но беда в том, что все они реализованы на Западе. Либо наши чиновники, принимающие решения, ничего не смыслят в науке, либо преследуют совершенно другие цели. «Четыре года назад мы имели возможность в России реализовать идею обнаружения гравитационных волн, — вспоминает Пустовойт. — Итальянцы предложили передать нам технологии, чтобы создать уникальные, лазерный центр. Но ничего не помогло: не было денег. И этот интерферометр должен быть у нас! В США такой запущен, в Европе их несколько, в Японии, Китае, Австралии, Индии уже создают. У нас никто о нем даже не говорят, и это несмотря на тот факт, что наша страна географически расположена лучше для приема сигнала от гравитационных волн».
Вот дать деньги — и много — в иностранной проектов у нас получается лучше. Строит теперь в Голландии лазер на свободных электронах. Россия платит сотни миллионов евро за участие. При тех же условиях работать в Церне, на Большом адронном коллайдере. Наши ученые вносят свой вклад, иногда очень значительные, но все еще остаются на второстепенных ролях — приехали, поработали, деньги отдали и ушли. И все сливки с проекта снимают хозяева. Кажется, и нобелевка для них не за горами.
МЕЖДУ ТЕМ
В среду, 4. октября, в Стокгольме назвали имена лауреатов Нобелевской премии по химии 2017 года. Премию получат Жак Дюбоше, Иоахим Франк и Ричард Хендерсон за метод криоэлектронной микроскопии, это инструмент, который позволяет вам, чтобы рассмотреть атомную структуру молекулы, не убивать объекта. Наши-то, конечно, называли среди наиболее достойных кандидатов Юрия Оганесяна из Объединенного института ядерных исследований в Дубне, дополнившего таблицу Менделеева новыми тяжелыми элементами. Его именем при жизни был назван новый химический элемент — оганесон. Такой чести до Юрия Цолаковича выиграл только один ученый, американский физик-ядерщик Гленн Сиборг.
Лучшие на «МК» — в короткие вечерние рассылке: подписаться на наш канал на Телеграмму
Опубликовано в рубрике